История одного автографа
Первое прикосновение к миру театра: участие в работе любительского театра-клуба «Суббота» Ю.А.Смирнова-Несвицкого.
Затем — ЛГИТМИК (ныне — Академия театрального искусства), но факультет почему-то «экономики и организации театрального дела».
Работа — администраторская — в ленинградских театрах и на «Ленфильме».
Муж, дети, коты и собаки, иногда ручные крысы и черепахи.
Стихи записываю по ночам или по утрам. И то лишь те, что стучатся слишком навязчиво. Поэтическая подборка «Я просто так прощу твои долги» опубликована в альманахе «Балтийские сезоны» (СПб, ?10, 2004).
Мой двоюродный брат Леонид Зыков женился на Анне Генриховне Каминской, внучке Николая Николаевича Пунина, человека, чьё имя считается хрестоматийным в профессиональной искусствоведческой среде, и пятнадцатью годами жизни Николай Николаевич был связан с Анной Андреевной Ахматовой.
Брат с женой учились в Академии художеств и жили одной семьёй с дочерью Николая Николаевича Пунина Ириной Николаевной и Анной Андреевной Ахматовой. Вокруг всегда было много молодёжи, студентов Академии художеств, искусствоведов, художников, молодых литераторов.
Леонид и Анна брали меня с моей старшей сестрой Ириной на дачу Ахматовой в Комарово, которую все тогда называли «будкой», и нам страшно нравились эти поездки. В их компании всегда было весело и необычно — «Тайное Санкт-Петербургское общество», где была своя иерархия, звания, все говорили по-французски. Брат даже начал заниматься со мной французским языком. Как-то в городской квартире на улице Ленина Анна Андреевна достала сундучок с прелестными маленькими книжками — это были сказки на французском языке, по ним я училась читать. Мы разучивали французские песенки: брат играл на флейте, я — на фортепиано и мы распевали: «Кадерусель» и «Мальбрук».
В Комарово бывало много народу, часто приезжали из Риги жена брата Анны Андреевны Ханна Вульфовна Горенко с внуком Толей, которого все называли «Топкой». Когда собиралось столько гостей, что негде было ночевать, нас детей — меня и Топку — высылали на соседскую дачу друга Анна Андреевны прекрасного поэта Александра Гитовича. Иногда нам даже разрешали погулять с его колли Лиджи, чем мы страшно гордились.
Позже, после смерти Анны Андреевны, Александр Гитович опубликовал в журнале «Юность» стихи:
Когда мы с Топкой возвращались от Гитовича в «будку», на веранде был накрыт чайный стол. Во главе стола сидела Анна Андреевна. Детей запускали поздороваться первыми. Анна Андреевна улыбалась, постукивала себя пальцем по щеке, что означало, что мы можем подойти и «чмокнуть» её.
Далее Анна Андреевна встала, кутаясь в шаль, ушла в дом. Через минуту она вернулась, поцеловала меня и дала мне портрет со своим автографом. Все окружающие зашептались с оттенком зависти: мол, как? Анна Андреевна подарила Оле портрет с автографом!.. Только я тогда не оценила подарка и подумала: лучше бы это была шоколадка! А когда подросла, часто вспоминала свой позор и очень долго не писала никаких стихов. Даже для школьной стенгазеты.
Для моих сверстников поэзия Ахматовой, конечно, стала открытием. Русскую литературу преподавали в усечённым виде и под определенным 'соусом'. Только в семидесятом году, когда мы заканчивали школу, в программу по литературе была включена поэзия Есенина. Много лет спустя я встретилась в Москве со своей одноклассницей Светланой Оружейниковой, которая стала журналисткой, и она мне сказала: помнишь, в старших классах никто даже не знал, кто такая Ахматова, а ты читала нам «Реквием» наизусть: Его тогда действительно даже не переписывали — заучивали на память.
Конечно, рассуждать о красоте и значимости поэзии Ахматовой должны литературоведы и исследователи её творчества. Трудно назвать любимые стихи, вспомнишь одно — вспоминаешь одно, за ним тянется другое и третье, и бесконечной вязью, будто они хотят напомнить об обстоятельствах жизни поэта, её переживаниях, чувствах, мыслях, мечтах. Часто всплывают в памяти двустишья и четверостишья Ахматовой — они как схваченные на лету и остановленные мысли:
Или:
Возможно, иногда я поступаю так же, когда записываю по утрам:
Или:
в поэтическом альманахе
«45-я параллель» >>>
А в квартире на улице Ленина продолжают жить и бережно хранить память обо всех членах этой семьи дорогие мне люди: Анна Каменская и мои племянники Петя и Коля Зыковы. Они посвятили себя искусствоведению и архитектуре, и стали настоящими наследниками своих удивительных предков:
